Эмпиризм

Эмпиризм (от греч. empeiria—опыт), философское направление, утверждающее, что все знание происходит из опыта (см.). Обычно Эмпиризм противопоставляют рационализм (см.), как учение, утверждающее, что источником подлинного знания является только разум, и априоризм, как учение, признающее существование таких элементов познания, которые предшествуют всякому опыту и не могут быть выведены из него.

Эмпиризм

Противоположность Эмпиризма и рационализма имеет абсолютное значение только для тех, кто считает разум каким-то особым, принципиально отличным от чувственного познания началом. На самом же деле разум неразрывно связан с опытом, с практикой, с чувственным познанием, с чувственным восприятием и материальной деятельностью общественного человека, развиваясь вместе с развитием этой последней. Во всяком, даже самом элементарном опытном познании, всегда имеются элементы мышления, разума, рассудка. Отвергая традиционное в буржуазной философии противопоставление эмпиризма и рционализма, а также и всякие попытки эклектического «синтеза» того и другого, диалектический материализм является Эмпиризмом в том смысле, что он устанавливает, что «Все идеи заимствованы из опыта»…» (Энгельс) , что «Все знания— из опыта, из ощущений, из восприятий» (Ленин).

Однако признания опытного происхождения человеческого познания еще недостаточно для определения основной линии философии. Все зависит от того, как понимать опыт. Понятие опыта издавна является в буржуазной философии предметом всевозможных идеалистических теорий и извращений. Говорят о «сверхчувственном опыте», о «мистическом опыте», о «религиозном опыте» и т. д. Диалектический материализм, когда говорит об опыте, имеет в виду действительный чувственный опыт, базирующийся на признании объективной, материальной действительности. Та точка зрения, согласно которой все знание происходит из чувственного опыта, из ощущений, называется сенсуализмом (см.). Но и признания сенсуализма недостаточно для определения основной линии философии, «…из посылок эмпиризма и сенсуализма…,—говорит Ленин,—возможны два вывода: вывод материалистический (в чувственном опыте нам дана объективная реальность, независящая от наших ощущений) и вывод идеагический (существуют одни только ощущения и ощущающие их субъекты)». «Последовательной системой эмпиризма» является только материализм, как признавал еще Гегель и как это развито Лениным.

Ленин называет материализм «объективным сенсуализмом» и указывает на непоследовательность тех эмпиристов и сенсуалистов, к-рые не желают признавать, что «… источником восприятия …» является «…о б ъ е к т и в н а я реальность…». «Непоследовательность вашего эмпиризма,—говорит он, обращаясь к ним,—будет состоять…в том, что вы отрицаете объективное содержание в опыте, объективную истину в опытном познании». Субъективисты «…недостаточно доверяют показаниям наших органов чувств, непоследовательно проводят сенсуализм» (Соч., т. XIII, стр. 103—05). Рассматривая чувственный опыт как единственный источник наших знаний, диалектич. материализм высоко поднимается над домарксистскими сенсуалистическими учениями своей исторической точкой зрения на этот вопрос.

Он рассматривает познание как исторический процесс, развивающийся в ходе исторического развития человеческого рода, различных общественно-экономических формаций, развития классовой борьбы, борьбы человека с природой. «Естествознание, …признав наследственность приобретенных свойств, расширяет субъект опыта, делая им не индивида, а род; нет вовсе необходимости, чтобы отдельный индивид имел известный опыт; его частный опыт может быть до известной степени заменен результатами опытов ряда его предков» (Энгель с в кн. Марк с и Энгельс , Соч., т. XIV, стр.343—44). Энгельс говорит здесь о расширении понятия опыта и его субъекта с точки зрения естествознания, в отношении к человеку как экземпляру человеческого рода. Такое же расширение понятия опыта и его субъекта имеет место также и в отношении к человеку как члену человеческого общества, члену той или иной общественной группы, того или иного общественного класса.

Здесь уже речь идет не о биологич. наследственности, а о передаче опыта путем обучения, беседы, чтения, пропаганды и т. д. Признавая опытное происхождение всех знаний, диалектический материализм вместе с тем подчеркивает огромную роль теоретического мышления, оперирующего абстрактными понятиями, отвлеченными от чувственного опыта и до известной степени обособившимися от него. «Диалектичен не только переход от материи к сознанию, но и от ощущения к мысли…» (Ленин , Лен. сб., XII, стр. 235). «Мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит—если оно правильное… — от истины, а подходит к ней. Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т. д., одним словом все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее . От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности» (Ленин , Ленинский сб., IX, стр. 165—66).

Диалектический материализм в полной мере признает специфическое своеобразие продуктов абстрактного мышления. Этим он опять-таки отличается от плоского, вульгарного эмпиризма, представители которого «Сперва сочиняют абстракции, отвлекая их от чувственных вещей, а затем желают познавать их чувственно, желают видеть время и обонять пространство». «Эмпирик,—продолжает Энгельс,—до того втягивается в привычный ему эмпирический опыт, что воображает себя все еще в области чувств, опыта даже тогда, когда он имеет дело с абстракциями» (Марк с и Энгельс , Соч.,• т. XIV, стр. 355). Без теоретического мышления невозможно никакое опытное познание. Поэтому вульгарный Эмпиризм, не желающий признавать ничего кроме непосредственного опыта, в действительности имеет дело не с «чистым» опытом, свободным от всякого мышления, от всяких теорий и гипотез, а с продуктами мышления прежних эпох, превратившимися в традиционные представления и предрассудки, порою в корне ошибочные и превратные.

«Исключительный эмпиризм,— пишет Энгельс, — позволяющий мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает себе, будто он оперирует только бесспорными фактами. В действительности же он оперирует преимущественно традиционными представлениями, устаревшими большею частью продуктами мышления своих предшественников… Этот эмпиризм не в состоянии изображать правильно факты, ибо в изображение их у него неизбежно входит традиционное толкование фактов» (там же, стр. 599—600). Односторонняя, вульгарная, исключительная эмпирия, пренебрегающая теоретическим мышлением, не только не в состоянии правильно изображать факты, но может даже привести к «самому дикому из всех суеверий—к современному спиритизму», как это показано Энгельсом на примере крупных английских ученых («Естествознание в мире духов»).

Вульгарный Эмпиризм отличается от диалектического материализма еще и по той линии, что он стоит на пассивной, созерцательной точке зрения, тогда’ как диалектический материализм подчеркивает роль человеческой активности в познании, роль практики. «Одно эмпирическое наблюдение,—пишет Энгельс,—никогда не может доказать достаточным образом необходимости». Наблюдение констатирует только пстую последовательность явлений во времени (post hoc), но не причинные связи между ними (propter hoc). «Доказательство необходимости заключается в человеческой деятельности, в эксперименте, в труде: если я могу с д e г л а т ь некоторое post hoc, то оно становится тожественным с propter hoc» (Маркс и Эн — гельс , т. XIV, стр. 522). Наконец вульгарный Эмпиризм нередко переходит в феноменализм (см.), т. е. в такую точку зрения, к-рая признает одни только явления и не видит сущности, касается только поверхности вещей и не проникает вглубь, во внутреннюю структуру, внутренние связи вещей в их отношении к другим вещам и в их историческом развитии.

Между тем задача науки заключается именно в раскрытии сущности вещей. «Если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишня» (Маркс , Капитал, т. III, ч. 2, стр. 289). Теория марксизма-ленинизма имеет своим фундаментом единственно только опыт—действительный, материальный’, практический опыт, но она ничего не имеет общего с плоским, вульгарным, «ползучим» Эмпиризмом, ориентирующимся на обыденный, повседневный ненаучный опыт и его традиционное истолкование. «Научная истина всегда парадоксальна, если судить по повседневному опыту, к-рый схватывает лишь обманчивую внешность вещей» (Маркс , Заработная плата, цена и прибыль, стр. 36, М.—Д., 1933). По вопросу об Эмпиризме в его отношении к диалектическому материализму мы имели двоякого рода извращения марксистско-ленинской позиции: механисты недооценивали значение теоретического мышления и скатывались к точке зрения вульгарного Эмпиризма; меныневиетвующие идеалисты, напротив того, недооценивали значения опытной основы всего человеческого знания и скатывались к точке зрения идеалистич., априорной диалектики мышления, оторванной от конкретного эмпирического содержания.

И то и другое извращение марксистско-ленинской философии имеет свой эквивалент в области политической практики: вульгарный Эмпиризм проявляется на практике как хвостизм, делячество, утрата перспективы развития, правый оппортунизм; идеалистич. формализм—как «левацкое» прожектерство, неконкретность руководства, перепрыгивание через промежуточные звенья развития и т. п. И там и тут недопустимый отрыв теории от практики.

История Эмпиризма.

Признание опыта источником всего человеческого знания мы встречаем уже в античной философии. Древнейшие из известных нам греческих философов по-видимому вообще не размышляли еще о происхождении и источнике познания. Но после того как элеаты (см.) со всей резкостью провели принципиальное различение между истинным бытием, постигаемым чистой мыслью, и кажущимся миром повседневного опыта, ряд мыслителей выступил в защиту чувственного, опытного познания (см. Софисты, Киренаики, Киники), причем у нек-рых из них резко наметилась тенденция к ограничению всего знания непосредственным чувственным восприятием субъекта, что повело к субъективизму и релятивизму. Решительным противником Эмпиризм и сенсуализма был Платон (см.). У великого атомистического материалиста Демокрита (см.) мы находим отрицание объективности чувственных качеств и объявление чувственного опыта неясным и неистинным познанией.

Но последним источником знания о природе он считал все же опыт, подчеркивая вместе с тем решающее значение теоретического мышления. Элементы Эмпиризма мы находим также и у Аристотеля (см.). В после аристотелевской философии эмпиристич. теорию познания развивали стоики (см.) и эпикурейцы (см. Эпикур) . Стоики учили, что душа первоначально представляет собою неисписанную вощеную дощечку (tabula rasa), на к-рую внешний мир с течением времени заносит свои знаки. Но стоики не были до конца последовательны в своем сенсуализме. Более последовательными были эпикурейцы, у которых сенсуалистическая теория познания являлась органич. составной частью их общей материалистич. системы философии. В средние века опытное знание отступило на задний план перед теологией и сверхопытной метафизикой (схоластикой).

Эмпиристические тенденции проявлялись в форме номинализма (см.) (Вильгельм Оккам, Роджер Бэкон). С нарождением нового — капиталистического—способа производства начинается быстрый рост науки и техники, могучее развитие опытного знания. В области философии это выражается в росте эмпиристических тенденций, которые встречаются у целого ряда мыслителей эпохи Возрождения:

• Вивес,
• Ницолиус,
• Галилей,
• Кампанелла,
• Леонардо да Винчи
• и др.

Даже такие философы, как Декарт, считавший основным источником подлинного знания разум, придают огромное значение опыту, эксперименту. Первую философскую систему Эмпиризма (правда, еще недостаточно разработанную и не вполне освободившуюся от теологии) дал Франсис Бэкон (см.). «При изучении природы, — говорит Бэкон,—все должно почерпаться из чувственного восприятия, если только мы не хотим говорить вздора». Но эти чувственные впечатления подлежат рациональной переработке, исправлению, дополнению, систематизации и обобщению. В связи с этим Бэкон пытается наметить основные приемы и способы индуктивного исследования. Индукция является для него универсальным и единственным методом всякого научного познания. В этом одна из основных ограниченностей его эмпиризма. Другой основной недостаток его Эмпиризма заключается в том, что он брал «предметы и явления природы вне их великой общей связи», рассматривая отдельные вещи как простые соединения дискретных свойств («простых природ») и закрывая себе «путь от понимания единичного к пониманию целого, к проникновению во всеобщую связь сущего» (Энгель с в кн. Марк с и Э н — г е л ь с, Соч., т. XIV, стр. 340).

Систематиком бэконовского Эмпиризма и материализма явился Гоббс. У Гоббса (см.) «Чувственность теряет свои яркие краски и превращается в абстрактную чувственность геометра » (Маркс , там же, т. III, стр. 157). Концепция Гоббса отличается крайним механицизмом. Его заслуга в том, что на базе Эмпиризма он построил строго материалистическую систему, «…уничтожил теистически е предрассудки бэконовского материализма…» (Маркс ) и устранил имевшиеся у Бэкона элементы анимизма и вообще всякого рода фантастики. «Гоббс систематизировал Бэкона, но не дал обстоятельного обоснования главному принципу—происхождению знаний и идей из чувственного мира. Этот принцип Бэкона и Гоббса был разработан Локком в его „Опыте о происхождении человеческого рассудка»» (Маркс , там же, стр. 158).

Локк (см.) дал обстоятельную критику рационалистической теории врожденных идей и «обосновал философию bon sens, здравого смысла, т. е. сказал косвенным образом, что не может быть философии, отличной от рассудка, опирающегося на показания здоровых человеческих чувств» (там же). Локк считает, что душа первоначально представляет собою «белый лист бумаги без всяких черт и идей». На вопрос о том, «откуда она получает весь материал рассуждения и знания», Локк отвечает: «Из опыта—в опыте заключается все наше знание, от него в конце концов оно происходит. Локк различает внешний и внутренний опыт и 1 говорит: «Объект ощущения есть один источник идей; деятельность нашей души—другой их источник». «Эти два источника—внешние материальные вещи как объекты ощущения и внутренние деятельности нашей души как объект рефлексии—суть единственные источники, из которых берут начало все наши идеи».

Дуализм материальных вещей и нематериальной души составляет один из главных пороков локковской философии. Другой основной ее недостаток заключается в ее механицизме, в метафизич. способе мышления Локка. Отрицая объективность т. н. «вторичных качеств», Локк сводит внешние материальные вещи к сочетаниям «первичных» качеств или свойств, рассматривая субстанцию как объективно реальный, но неведомый носитель этих свойств. Локковский эмпиризм явился исходным пунктом для двух линий философского развития. Французские философы 18 в. (Гольбах, Гельвеций, Дидро, Ламеттри, отчасти Кондильяк) пошли по линии материализма, развивая объективный Эмпиризм и сенсуализм. Английский епископ Беркли преобразовал локковский дуализм в субъективный идеализм, объявив субъективными не только «вторичные», но и «первичные» качества и устранив «неведомого носителя» этих качеств—материальную субстанцию.

Эти различные выводы из Эмпиризма Локка обусловливались различием классового положения буржуазии в Англии и Франции 18 в. В Англии после компромисса 1689 буржуазия перестала быть революционным классом в области политич. жизни. Наоборот, французская буржуазия 18 н. была революционным классом, ведшим энергичную экономическую, политическую и идеологическую борьбу с господствовавшим дворянством и духовенством. Субъективный идеализм Беркли» (см.)выступил как неприкрытое поповское учение, пытавшееся уничтожить материализм для того, Чтобы укрепить веру в христианского бога. В лице Юма (см.) субъективный Эмпиризм приобретает характер позитивизма. Юм объяви.!, что «наши восприятия суть наши единственные объекты» и что «ум никогда не имеет перед собой никаких вещей кроме восприятий и не в состоянии произвести какой бы то ни было опыт относительно соотношения между восприятиями и объектами».

Поэтому Юм считает необходимым устранить «…вопрос о том, есть ли что за моими ощущениями» (Л е и и н). У Юма, как и у других субъективистов, «ощущение принимается не за связь сознания с внешним миром, а за перегородку, стену, отделяющую сознание от внешнего мира,—не за образ соответствующего ощущению внешнего явления, а за единственно сущее» (Ленин). При этом Юм крайне механистически представляет себе опыт человека : по его представлению, опыт—это совокупность изолированных, ничем внутренне между собою не связанный идей. Все связи вносятся субъектом в виде субъективной психологической привычки соединять в сознании те или другие идеи и их комбинации. Это дискретно-механистическое представление об опыте играет весьма важную роль также и у Канта (см.), хотя он и признает, что источником наших ощущений является вне нас существующая «вещь в себе».

Но эта «вещь в себе», по Канту, абсолютно непознаваема. Все связи вносятся’ в опыт субъектом, но в отличие от Юма эти связи объявляются не результатом субъективной психологической привычки, а деятельностью априорных форм чувственности и рассудка. Получается резкий, безысходный дуализм апостериорного (приобретаемого опытным путем) и априорного (независимого от опыта), чувственности и мышления. «Все наше знание,—пишет Кант,—начинается с опыта… Но из этого вовсе не следует, что оно все происходит из опыта». Кант объявляет априорными, привносимыми субъектом, не только формы рассудка (категории), но и «формы чувственности» (пространство и время). Опыт дает, по Канту, лишь сырой, хаотический материал для познания. Но вместе с тем Кант подчеркивает, что без этого материала понятия рассудка лишены всякого содержания: «без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один не был бы мыслим.

Мысли без содержания пусты, а наглядные представления без понятий слепы». Поэтому научное знание Кант ограничивает пределами возможного опыта. Кант хотел дать синтез эмпиризма и рационализма. Получились же у него перманентные «колебания между эмпиризмом (материализмом) и идеализмом» (Ленин). Дальнейшее развитие немецкой философии идет по линии развития априоризма («трансцендентализма») и идеалистической диалектики, достигающей своего кульминационного пункта в философии Гегеля (см.). Гегель вел развернутую борьбу с дуализмом Канта, но, будучи идеалистом, он не смог преодолеть кантовского разрыва между чувственным впечатлением и мышлением. Ленин по этому поводу писал: «Сторонник диалектики, Гегель не сумел понять диалектического перехода от материи к движению, от материи к сознанию—второе особенно… Диалектичен не только переход от материи к сознанию, но и от ощущения к мысли» (Ле — нински й сб., XII, стр. 234).

Когда Гегель говорит об Эмпиризме, он, с одной стороны, указывает на то, что «последовательной системой эмпиризма является материализм»,—и тут Гегель критикует Эмпиризм именно за эту его материалистическую тенденцию; а, с другой стороны, Гегель имеет перед своими глазами «ограниченный английский эмпиризм» (выражение Энгельса), извращающий понятие опыта по линии механицизма и субъективного идеализма,—и тут Гегель правильно указывает некоторые коренные пороки этого Эмпиризма (его аналитический, метафизический характер). Вместе с тем Гегель признает, что «в эмпиризме заключается великий принцип, гласящий, что то, что истинно, должно быть в действительности и должно наличествовать для восприятия». «Существенно правомерный момент» Эмпиризма заключается, по Гегелю, в том, что ва место «пустой потусторонности абстрактного рассудка» Эмпиризм апеллирует к «здешнему, к — настоящему моменту, к посюстороннему».

Однако в целом Гегель как идеалист отвергает Эмпиризм. И провозглашает, что истина лежит не В чувственном опыте, а в чистой мысли, абсолютной идее. Эмпиризм и сенсуализм с новой силой возрождаются в философии Фейербаха (см.), выступившего против абсолютного идеализма Гегеля и противопоставившего «трезвую философию пьяной спекуляции», «…неудовлетворенный абстрактным мышлением (Фейербах— В. Б.) выдвигает созерцание, но он берет чувственность не как практическую человечески-чувственную деятельность (Маркс). У Фейербаха мы имеем «объективный сенсуализм, т. е. материализм» (Ленин , Соч.,т.XIII, стр. 165), но материализм ограниченный, созерцательный, недиалектический, неисторический. В диалектическом материализме Эмпиризм освобождается от этих и других ограниченностей, непоследовательностей и извращений, с к-рыми он был связан в домарксовской философии. В нем опыт понимается как общественно-историческая практика человека в материальном объективно-реальном мире.

Напротив того, в буржуазной философии 19 и 20 вв. эмпиризм выступает исключительно в своей искаженной, вульгарной форме и сплошь да рядом переплетается с откровенной поповщиной и мистицизмом. В Англии 19 в. мы находим перепевы юмовского феноменализма, колеблющиеся между субъективным идеализмом и «стыдливым материализмом»-(так Энгельс характеризует агностицизм Гексли и др.). Джон Стюарт Mилль (см.) объявляет вещи «постоянными возможностями восприятий» и обстоятельно развивает индуктивную логику. Герберт Спенсер (см.) строит на почве агностического Эмпиризма механистическую теорию эволюции. В своей «Психологии» Спенсер указал на значение наследственного опыта миллиардов поколений: то, что кажется априорным для индивидуума, является апостериорным (возникает опытным путем) для вида и для ряда видов в их эволюции.

В конце 19 в. в Германии и Австрии зарождается так называемая «эмпириокритическая» философия (см. Эмпириокритицизм), главными представителями к-рой являются Авенариус (автор термина «эмпириокритицизм») и Мах. Авенариус называет свою философию философией «чистого опыта», он без конца толкует об опыте как единственном» источнике и единственном Предмете всякого знания и требует «очищения» опыта от всякой «метафизики», т. е. прежде всего от материализма. Несмотря на новые «ученые» словечки,’ эмпириокритицизм и махизм представляют собою не что иное, как возрождение идеалистического эмпиризма Беркли и Юма, как это блестяще доказано в «Материализме и эмпириокритицизме» Ленина. Авенариус и Мах спекулируют на слове «опыт», извращают действительное содержание опыта и под видом «преодоления» противоположности материализма и идеализма протаскивают путаный субъективный идеализм.

На русской почве аналогичные взгляды развивали А. Богданов (эмпириомонизм, см.), П. Юшкевич (эмпириосимволизм, см.), В. Чернов и др. В 20 в, можно выделить два буржуазных змпиристических направления, претендующих на «новизну» точки зрения, хотя в действительности они пережевывают старые идеи юмизма, берклеанства и фидеизма. Это

1) радикальный эмпиризм Джемса и

2) неопозитивизм Карнапа, Шлика, Рейхенбаха, Филиппа Франка и др.

Джемс пытается внести активный элемент в идеалистический Эмпиризм берклеанского типа. все есть опыт, причем под опытом он понимает не только сознательные переживания человека, но и всякого рода подсознательные явления человеческой психики. Человеческая личность творчески активна: в ней подчеркивается волевой и эмоциональный элемент. Все содержания опыта, благоприятствующие практической жизни человека, истинны и действительны. Множественность и разнообразие различных «опытов» делает невозможным монистическую картину мира, и поэтому Джемс провозглашает плюрализм. Истинно то, что имеет действенное значение в практической жизни, что приносит пользу, успех, утешение. А так как под этот критерий можно подвести также и религиозные переживания религиозных людей, то это служит для Джемса доказательством бытия бога или богов.

Таким образом «радикальный эмпиризм», истолкованный в духе субъективизма, прагматизма, алогизма, мистицизма, превращается у Джемса в защиту самого подлинного фидеизма. Джемс—яркий представитель упадочной философии буржуазии эпохи загнивающего капитализма. Неопозитивизм Карнапа, Франка и др. объявляет исходной точкой зрения непосредственный опыт, понимаемый как совокупность переживаний субъекта. Всякий выход за пределы переживаний объявляется «метафизикой». Действительный мир отождествляется- с. совокупностью наших переживаний. Задача науки понимается как приведение в систему этих переживаний с помощью «символов» и «формул преобразования». Эти последние, составляющие содержание логики и математики, объявляются чисто тавтологическими положениями, не зависящими от опыта и не имеющими никакого отношения к действительному миру.

Т. о. вульгарный субъективный Эмпиризм сочетается у неопозитивистов с формалистическим априоризмом. Но и в этом сочетании нет ничего нового: уже Юм полагал, что математика имеет дело не с одной из сторон действительного материального мира, а с идеальными отношениями, не зависящими от действительности. По мнению Юма, положения математики, к-рые он считал суждениями об отношениях между идеями, «открываются одними лишь операциями мышления, независимо от’всего существующего во вселенной». Неопозитивизм представляет собою безусловно реакционное явление в области идеологии, демонстрируя полную неспособность современной буржуазной философии осмыслить достижения положительной науки и выбраться из кризиса современного естествознания.